Из окна на втором этаже выглянула старушонка, рассмотрела компанию исходящих неземным светом бичей, меленько перекрестилась и побежала звонить в милицию. Так, на всякий случай.
— Здесь. — Способности Волка не пострадали, и он определил то, на что его товарищи еще не обратили внимания. — Вся защита на Тьме построена. Как бы ни колдун внутри сидел.
Принятые дружно поморщились, потом столь же дружно вздохнули. Отступать нельзя, позору не оберешься. Поэтому без особого энтузиазма они вошли в подъезд, пешком, справедливо опасаясь ехать в лифте, поднялись к нужной квартире. Опутывавшую дверь паутину заклинания Волк смахнул, практически не прилагая усилий. Фахим и Кузьма приободрились, рассчитывая отыграться за понесенные обиды и всласть попинать зловредного поганца Урзала, благо тот оказался дома и искать его где-то еще не пришлось.
Тяжелая стальная дверь слетела с петель, словно пушинка. Фахим без особого пиетета поставил ее рядышком в коридоре, после чего первым вошел в квартиру. Вождь, пусть временный, пусть раненый, должен идти впереди. Воин презирал современных генералов, из глубоких бетонированных бункеров посылающих крылатую смерть на соседние континенты и в страхе избегающих схватки лицом к лицу.
Однако, на сей раз драки не вышло.
— Обманул, свиний сын, — принятой остановился перед тряпичной куколкой, лежащей на полу в центре нанесенной дурно пахнущей жидкостью узора. — Сбежал куда-то, а заместо себя обманку оставил.
— Далеко уйти не мог, — Волк присел рядом, втянул ноздрями воздух, принюхиваясь. Куклу он тоже трогать не стал, сдержал желание пнуть ногой. — Наверняка под хозяйское крылышко спрятался, едва нас почуял.
— Говорят, подворье Ассомбаэлево не больно-то укреплено, — высказался доселе молчавший Кузьма.
Принятые обдумали неожиданную мысль. Соваться в дом любого иного дханна без предварительной тщательной подготовки они бы не стали, даже с благословления собственных хозяев. Но к Ассомбаэлю, магу бесталанному, можно попробовать. Только вот…
— Да вы же ранены оба, — словно неразумным детям, напомнил Волк.
— До вечера восстановимся и обережный круг вокруг усадьбы изучим, — предложил план действий Кузьма.
Фахим призадумался. Еще хотя бы раз попытаться причинить молодому дханну урон следует, так традиция велит. С другой стороны, лезть обессиленному в чужой дом… есть же разница между смелостью и глупостью! А что еще можно сделать? Людишек, принятой Ассомбаэлевой служащих, потрепать? Тогда церковь вмешается, да и не принято на Руси заводы родни сжигать и чужое дело портить. Перегибать палку тоже не след, испытание — не война.
— Подворье изучим, — наконец подвел итог размышлений старший. — Проверить охрану надо. В любом случае опосля сего домой вернемся и, как все было, подробно обскажем.
Принятые кивнули. Чего ж не понятного? Если внутрь проникнуть не удастся, то честь слугам местного хозяина и хвала. Если же наложенный Ассомбаэлем оберег получится обойти или проломить, да с доказательствами вернуться, то не бывать молодому дханну владетелем. Какой из тебя муж достойный, коли дом свой защитить не сумел?
В мире есть нечто, объединяющее старых и молодых, мужчин и женщин, негров и белых, богатых и бедных. И это нечто — всеобщая ненависть к комарам.
— Вот твари поганые, — Волк шлепнул себя по щеке и с мстительным удовольствием посмотрел на трупик врага, прилипший к ладони. — Нам здесь еще долго куковать?
— Часа три, — откликнулся Фахим. — Как луна взойдет, так войти и попробуем.
За прошедший день его раздражение не ослабело но, скажем так, потеряло былую концентрацию. Сначала полученная от нежити оплеуха заставила опытного бойца собраться и отодвинуть в стороны прошлые обиды, сосредоточившись на текущем мгновении. На переживания времени не оставалось. Предпринятые меры для восстановления способностей, завязанные на медитативные техники, тоже сыграли свою роль. Еще подожженная на прощание квартира Урзала добавила толику хорошего настроения, помогла сбросить накопившееся напряжение…
Вид из кустов рядом с оградой открывался не очень, если судить с точки зрения человека. Принятые же были совершенно довольны. В этом месте установленная Ассомбаэлем защита слегка проседала, образуя своеобразную «складку», которую они собирались использовать для прохода на территорию усадьбы. Попасть в дом, конечно, намного сложнее, но кое-какие наметки плану тоже уже имелись. Оставалось ждать удачного сочетания колебаний природных энергий и готовиться.
Внутри усадьбы примерно тем же занимался верный помощник Аллы и силовая составляющая Шуриковых подданных, то есть Олег. После того, как трясущийся от страха колдун — с вытаращенными глазами и синими губами выглядел тот очень забавно — сообщил о появлении чужаков, безопасник ждал гостей. В том, что они появятся, сомнений он не испытывал. Гастролеры вряд ли станут воздействовать на простых людей, работающих в принадлежащем Алле холдинге или прикормленных чинуш из администрации — это требует времени и не пройдет мимо внимания церкви. То же самое можно сказать насчет организации налоговых и милицейских проверок. Зато диверсия никаких трудностей с организацией не вызовет и прекрасно укладывается в канву обычая. Сомневался он в ином.
Кое-какие представления о возможностях дханна у Олега были. Из обрывков разговоров Шурика с хозяйкой, баек Славомиры и рассуждений Урзала складывалась страшноватая и величественная картина. Оставалось надеяться, что слухи, как всегда, приукрашают действительность и на самом деле все не так плохо. С другой стороны, он лично видел толстяка с пулей в голове, злого и особых неудобств не испытывающего. Оставалось надеяться, что принятые, в отличие от их покровителей, не настолько живучи и что некий мифический «оберег» — сам Олег его не видел, но Шурик их хвалился и возлагал большие надежды — сработает, как надо.
На случай прямого столкновения Варварин получил двадцать патронов с пулями голубоватого цвета и пожеланием «продержаться сколь можно долее». Очень оптимистично. Еще ему выдали висюльку-медальон, снять которую не получалось даже в душе, но насчет нее указаний не поступило.
Судьба свела принятых и современного богатыря-защитника земли Шуриковой примерно в одиннадцать тридцать. Именно в это время Фахим создал проход через окружавшую усадьбу ограду. Волхвом он был опытным, чары деял давно, поэтому защиту преодолеть сумел. Только вот действовал слишком самоуверенно. Ассомбаэль, в дополнение к стандартному набору техник, использовал свое привилегированное положение носителя грани Земли, и заклял весь песок в пределах ограды. Исключительно на обнаружение. Мельчайшие частицы материи фиксировали любое движение и, если чувствовали присутствие незнакомой силы, мгновенно подавали тревожный сигнал творцу или его заместителю. Еще толстяк хотел создать несколько охранных демонов из того же материала, но мастерства не хватило. А обращаться за помощью к кому-либо он не хотел. Стыдно, да и не безопасно.
Однако засечь незваных гостей его топорная разработка сумела.
Ни самого Ассомбаэля, ни несущей отражение его энергетики принятой в доме не оказалось. Был Урзал, отдыхавший после дневных приключений, и простой смертный человек с пистолетом. Причем у Олега на шее висел медальон, служивший опознавательным знаком и настроенный на связь с псевдоразумным заклинанием. Поэтому нет ничего удивительного, что в ту же минуту, едва нога оккупанта ступила на родную землю, безопасник испытал приступ озарения. Он точно знал, где сейчас находятся нарушители, сколько их, куда идут и насколько опасны. Хотя насчет последнего у него возникли сомнения. Фахим, пусть раненый, являлся более старым, зато Волк казался сильнее. Впрочем, имена Олега не интересовали — он просто понял, что стрелять сначала надо в кого-то из этих двоих. Если, конечно, стрелять придется.
Несмотря на то, что Варварин первым закричал «стоять, руки за голову», принятые заметили его раньше. Они просто поверить не могли, что один человек! Простой смертный! Станет угрожать им глупой пукалкой. Им казалось — идет себе и идет, пусть идет, мы его не тронем. И вдруг мужик, который по идее видеть-то их под мороком не должен, достает из кармана пистолетик и начинает угрожать!
Обидно, да?
Растерянность длилась не долго. Кузьма, будучи лицом, наиболее заинтересованным в унижении слуг Ассомбаэля — и собравший большую часть птичьих «гостинцев» сегодня днем — решил, что терять ему нечего. Действовать надо активнее, с огоньком. Ну, и метнул в сторону недруга малый сгусток огненный, в странах заморских ошибочно файрболом называемый, хотя никакой тот сгусток не круглый вовсе.
Пламя вспыхнуло и опало прямо перед лицом Олега, остановленное медальоном. Постольку, поскольку в тот момент ствол оружия был направлен на Волка, первый неприцельный выстрел пришел именно на него. Пуля, маленький артефакт, врезалась в окружавший принятого щит, злобно застонала и рассыпалась серым прахом. Пепел узкой змеей окольцевал принятого и начал сдавливать его, стараясь проникнуть сквозь преграду. Следующий выстрел Олег, уже прицельно, сделал в Кузьму. Защититься тот не сумел и с окровавленным плечом рухнул на землю. Потратить третий патрон Варварину не позволили.
